Строка, оборванная пулей
(литературно-музыкальная композиция,
посвященная памяти поэтов, погибших на войне)
звучит песня «Журавли».
1 ведущий. Давно отбушевала военная гроза. Давно уже на полях, где проходили жаркие сражения, колосится густая рожь. Но народ хранит в памяти имена героев минувшей войны. Великая Отечественная…. Наш рассказ о тех, кто бесстрашно и гордо шагнул в зарево войны, в грохот канонады, шагнул и не вернулся, оставив на земле яркий след – свои стихи.
Стих. А. Екимцева «Поэты» читает
Где-то под лучистым обелиском,
От Москвы за тридевять земель,
Спит гвардеец Всеволод Багрицкий,
Завернувшись в серую шинель.
Где-то под березою прохладной,
Что мерцает в лунном далеке,
Спит гвардеец Николай Отрада
Записною книжкою в руке.
И под шорох ветерка морского,
Что зарей июльскою согрет,
Спит без пробужденья Павел Коган
Вот почти уж шесть десятков лет.
И в руке поэта и солдата
Так вот и осталась на века
Самая последняя граната-
Самая последняя строка.
Спят поэты – вечные мальчишки!
Им бы завтра на рассвете встать,
Чтобы к запоздавшим первым книжкам
Предисловья кровью написать!
2 ведущий. До Великой Отечественной войны в Советском Союзе насчитывалось 2186 писателей и поэтов, 944 человека ушли на фронт, не вернулись с войны – 417.
1 ведущий. На фронтах Великой Отечественной войны погибло 48 поэтов. Самому старшему из них – Самуилу Росину – было 49 лет, самым младшим – Всеволоду Багрицкому, Леониду Розенбергу и Борису Смоленскому – едва исполнилось 20. Как бы предвидя собственную судьбу и судьбу многих своих сверстников, 18-летний Борис Смоленский писал:
^ Я сегодня весь вечер буду,
Задыхаясь в табачном дыме,
Мучиться мыслями о каких-то людях,
Умерших очень молодыми,
Которые на заре или ночью
Неожиданно и неумело
Умирали, не дописав неровных строчек,
Не долюбив,
Не досказав,
Не доделов…
1 ведущий. За год до войны, характеризуя свое поколение, об этом же писал Николай Майоров:
^ Мы были высоки, русоволосы,
Вы в книгах прочитаете, как миф,
О людях, что ушли, не долюбив,
Звучит песня «Священная война»
2 ведущий. К началу Великой Отечественной войны выросшему в учительской семье Борису Богаткову не было еще и 19 лет. С самого начало войны он находился в действующей армии, был тяжело контужен и демобилизован. Юный патриот добивается возвращения в армию, и его зачисляют в Сибирскую добровольческую дивизмю. Командир взвода автоматчиков, он пишет стихи, создает гимн дивизии. Подняв в атаку солдат, он пал смертью храбрых 11 августа 1943 года. Посмертно награжден орденом Отечественной войны 1 степени.
Появляется Б.Богатков, читает стихи «Наконец-то!»,
Новый чемодан длиной в полметра,
^ Кружка, ложка, ножик, котелок…
Я заранее припас все это,
Чтоб явиться по повестке в срок.
Как я ждал ее! И наконец-то
Вот она желанная в руках!...
Пролетело, отшумело детство
В школах, пионерских лагерях.
Молодость девичьими руками
Обнимала и ласкала нас,
Молодость холодными штыками
Засверкала на фронтах сейчас.
Молодость за все родное биться
Повела ребят в огонь и дым,
И спешу я присоединиться
К возмужавшим сверстникам моим.
зажигает свечу на столике и садится на стул.
Звучит песня «Темная ночь».
1 ведущий. Глубоким лиризмом проникнуты стихи Иосифа Уткина. Поэт в годы Великой Отечественной войны был военным корреспондентом. Иосиф Уткин погиб во время авиационной катастрофы в 1944 году, возвращаясь в Москву с фронта.
Появляется И. Уткин, читает стих «На улице полночь»,
Давно мы из дома. Огни наших комнат
^ За дымом войны не видны.
Но тот, кого любят,
Но тот, кого помнят,
Как дома – и в дыме войны!
Теплее на фронте от ласковых писем.
Читая, за каждой строкой
Любимую видишь
Мы скоро вернемся. Я знаю. Я верю.
И время такое придет:
Останутся грусть и разлука за дверью.
И в дом только радость войдет.
зажигают свечу и садится на стул.
1 ведущий. Стихи студента Московского института истории, философии, литературы Павла Когана проникнуты глубокой любовью к Родине, гордостью за свое поколение и тревожными предчувствиями военной грозы…
В сентябре 1942 года подразделение, где служил лейтенант Коган, вело бои под Новороссийском. 23 сентября Павел получил приказ: во главе группы разведчиков пробраться на станцию и взорвать бензоцистерны противника… Фашистская пуля попала ему в грудь.
Появляется П. Коган, читает стих «Лирическое отступление»,
Мы были всякими.
Но, мучаясь,
Мы помнили: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И все-таки пробьемся мы!
Но, людям Родины единой,
Едва ли им дано понять,
Какая иногда рутина
Вела нас жить и умирать.
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я – патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках…
И где еще найдешь такие
Березы, как в моем краю!
Я б сдох, как пес, от настольгии
В любом кокосовом раю.
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
зажигает свечу, садится.
2 ведущий. Под стенами Сталинграда в январе 1943 года погиб талантливый поэт, студент Литературного института, друг Павла Когана, Михаил Кульчицкий.
Появляется М. Кульчицкий, читает стих «Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!»,
Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!
^ Что? Пули в каску безопасней капель?
И всадники проносятся со свистом
Вертящихся пропеллерами сабель.
Я раньше думал: лейтенант
Звучит вот так: «налейте нам»,
И, зная топографию,
Он топает по гравию.
Война ж – совсем не фейерверк,
А просто – трудная работа,
Когда, черна от пота, вверх
Скользит по пахоте пехота.
зажигает свечу, садится.
1 ведущий. Студент-историк и поэт Николай Майоров, политрук пулеметной роты, был убит в бою под Смоленском 8 февраля 1942 года. Друг студенческих лет Николая Майорова Даниил Данин вспоминал о нем: «Он не признавал стихов без летящей поэтической мысли, но был уверен, что именно для надежного полета ей нужны тяжелые крылья и сильная грудь. Так он и сам старался писать свои стихи – земные, прочные, годные для дальних перелетов».
Появляется Н. Майоров, читает стих «Есть в голосе моем звучание металла!»,
^ Я в жизнь вошел тяжелым и прямым.
Не все умрет. Не все войдет в каталог.
Но только пусть под именем моим
Потомок различит в архивном хламе
Кусок горячей, верной нам земли,
Где мы прошли с обугленными ртами,
И мужество, как знамя, пронесли.
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах причитаете, как миф,
О людях, что ушли, недолюбив,
Не докурив последней папиросы.
Зажигает свечу, садится.
Звучит песня «На безымянном высоте».
2 ведущий. Лейтенант Владимир Чугунов командовал на фронте стрелковой ротой. Он погиб на Курской дуге, поднимая бойцов в атаку. На деревянном обелиске друзья написали: «Здесь похоронен Владимир Чугунов – воин – поэт – гражданин, павший 5 июля 1943 года.»
Появляется В. Чугунов, читает стих «Перед атакой!»,
Если я на поле ратном,
Испустив предсмертный стон,
Упаду в огне закатном
Вражьей пулею сражен,
Если ворон, словно в песне,
Надо мною круг замкнет,-
Я хочу, чтоб мой ровесник
Через труп шагнул вперед.
зажигает свечу, садится.
1 ведущий. Участник боев по прорыву блокады Ленинграда, командир взвода противотанковых ружей, гвардии лейтенант Георгий Суворов был талантливым поэтом. Он погиб 13 февраля 1944 года при переправе через реку Нарову. За день до своей героической гибели 25-летний Георгий Суворов написал высоко трагичные строки.
Появляется Г. Суворов, читает стих «Еще утрами черный дым клубится..»,
Еще утрами черный дым клубитяс
^ Над развороченным твоим жильем.
И падает обугленная птица,
Настигнутая бешеным огнем.
Еще ночами белыми нам снятся,
Как вестники потерянной любви,
Живые горы голубых акаций
И в них восторженные соловьи.
Еще войны. Но мы упрямо верим,
Что будет день,- мы выпьем боль до дна.
Широкий мир нам вновь раскроет двери,
С рассветом новым встанет тишина.
Последний враг. Последний меткий выстрел.
И первый проблеск утра, как стекло.
Мой милый друг, а все-таки как быстро,
Как быстро наше время протекло.
В воспоминаньях мы тужить не будем,
Зачем туманить грустью ясность дней,-
Свой добрый век мы прожили как люди-
И для людей.
зажигает свечу, садится.
Звучит песня «Нам нужна одна победа».
2 ведущий. 24- летний старший сержант Григор Акопян, командир танка, погиб в 1944 году в боях за освобождение украинского города Шполы. Он был награжден двумя орденами Славы, орденами Отечественной войны 1 степени и Красной Звезды, двумя медалями «За отвагу». Ему посмертно присвоено звание «Почетный гражданин города Шполы».
Появляется Г. Акопян, читает стих «Мама, я еще вернусь с войны...»,
Мама, я еще вернусь с войны,
^ Мы, родная, встретимся с тобою,
Я прижмусь средь мирной тишины,
Как дитя, к щеке твоей щекою.
К ласковым рукам твоим прижмусь
Жаркими, шершавыми губами.
Я в твоей душе развею грусть
Добрыми словами и делами.
Верь мне, мама,- он придет, наш час,
Победим в войне святой и правой.
И одарит мир спасенный нас
И венцом немеркнущим, и славой!
зажигает свечу, садится.
Звучит песня «Бухенвальдский набат».
1 ведущий. Всемирной известностью пользуются стихи татарского поэта, погибшего в гитлеровской застенке, Мусы Джалиля, которому посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
2 ведущий. В июне 1942 года на Волховском фронте тяжело раненный Муса Джалиль попал в руки врага. В стихотворении «Прости, Родина!» он с горечью писал:
Прости меня, твоего рядового,
Самую малую часть твою.
Прости за то, что я не умер
Смертью солдата в этом бою.
1 ведущий. Ни страшные пытки, ни грозящая опасность смерти не могли заставить замолчать поэта, сломить несгибаемый характер этого человека. Гневные слова бросал он в лицо врагам. Песни его были единственным его оружием в этой неравной борьбе, и они звучали обвинительным приговором душителям свободы, звучали верой в победу своего народа.
Появляется М. Джалиль, читает стих «Палачу»,
Не преклоню колен, палач, перед тобою,
Хотя я узник твой, я раб в тюрьме твоей.
Придет мой час – умру. Но знай: умру я стоя,
^ Хотя ты голову отрубишь мне, злодей.
Увы, не тысячу, а только сто в сраженье
Я уничтожить смог подобных палачей.
За это, возвратясь, я попрошу прощенья,
Колено преклонив, у родины своей.
стоит молча.
2 ведущий. Два года провел Муса Джалиль в застенках «каменного мешка» Моабита. Но поэт не сдавался. Он писал стихи, полные жгучей ненависти к врагам и горячей любви к Родине. Слово поэта он всегда считал оружием борьбы, оружием победы. И пел он всегда вдохновенно, полным голосом, от всего сердца. Весь свой жизненный путь Муса Джалиль мечтал пройти с песнями, «питающими землю», с песнями, подобными звонким песням родника, с песнями, от которых расцветают «человеческих душ сады». Песней в сердце поэта звучит любовь к Родине.
М. Джалиль, читает отрывок из стиха «Мои песни»,
Сердце с последним дыханием жизни
Выполнит твердую клятву свою:
Песни всегда посвящал я отчизне,
Ныне отчизне я жизнь отдаю.
Пел я, весеннюю свежесть почуя,
Пел я, вступая за родину в бой.
Вот и последнюю песню пишу я,
Видя топор палача над собой.
Песня меня научила свободе,
Песня борцом умереть мне велит.
Жизнь моя песней звенела в народе,
Смерть моя песней борьбы прозвучит.
зажигает свечу и садится.
1 ведущий. Человеколюбивая поэзия Джалиля - обвинение фашизму, его варварству, бесчеловечности. 67 стихотворений написано поэтом после вынесения ему смертного приговора. Но все они посвящены жизни, в каждом слове, в каждой строке бьется живое сердце поэта.
Читает стих «Если жизнь проходит без следа..»
Если жизнь проходит без следа,
В низости, в неволе, что за честь!
Лишь в свободе жизни красота!
Лишь в отважном сердце вечность есть!
Если кровь твоя за Родину лилась,
Ты в народе не умрешь, джигит,
Кровь предателя струится в грязь,
Кровь отважного в сердцах горит.
Умирая, не умрет герой –
Мужество останется в веках.
Имя прославляй свое борьбой,
Чтоб оно не смолкло на устах!
2 ведущий. После Победы бельгиец Андре Тиммерманс, бывший заключенный Моабита, передал на родину Муссы Джалиля маленькие, не больше ладони, тетрадки. На листочках, как маковые зернышки, буквы, которые не прочесть без увеличительного стекла.
1 ведущий. «Моабитские тетради» - это удивительнейший литературный памятник нашей эпохи. За них поэту Мусе Джалилю посмертно было присуждена Ленинская премия.
2 ведущий. Пусть наступит минута молчания. Вечная слава погибшим поэтам!
Минута молчания.
1 ведущий. Они не вернулись с поле боя… Молодые, сильные, жизнелюбивые… непохожие друг на друга в частностях, они были схожи друг с другом в общем. Они мечтали о творческом труде, о горячей и чистой любви, о светлой жизни на земле. Честнейшие из честнейших, они оказались смелейшими из смелейших. Они без колебаний вступили в борьбу с фашизмом. Это о них написано:
Они уходили, твои одногодки,
Зубов не сжимая, судьбу не кляня.
А путь предстояло пройти не короткий:
От первого боя … до вечного огня…
Звучит песня «Красные маки», поэты по очереди встают, подходят к столику, гасят каждый свою свечу и уходят со сцены.
2 ведущий. Пусть в мире тишина,
Но мертвые в строю.
Не кончилась война
Для тех, кто пал в бою.
Погибшие, они остались жить; незримые, они находятся в строю поэты молчат, за них говорят строки, оборванные пулей… За них стихи продолжают сегодня жить, любить и бороться. Погибшие поэты, как и десятки тысяч их сверстников, так мало успевшие в жизни и сделавшие так неизмеримо много, отдав свою жизнь за Родину, всегда будут совестью всех нас, живущих.
1 ведущий. Люди!
Покуда сердца стучатся,-
Помните!
Какою ценой завоевано счастье,
Пожалуйста, помните!
Звучит песня «День Победы», учащиеся под музыку выходят из зала.
19 августа 1936 года в пять часов утра Гарсиа Лорка был расстрелян неподалёку от испанского города Альфакара. Долгое время обстоятельства его смерти оставались невыясненными. Но совсем недавно, в апреле 2015 года, испанская сеть радиовещания Cadena SER опубликовала не известный ранее отчёт из архивов Главного полицейского управления Гранады за 1965 год, который был сделан по запросу французской журналистки Марсель Оклер . Она хотела разъяснить детали гибели поэта для своей книги, но документ так и не был ей отправлен — испанское правительство решило не раскрывать подробности «дела Лорки».
В обнаруженном отчёте подтвердился факт расстрела Лорки, и содержались подробности произошедшего: детали ареста поэта, место его казни и имена присутствовавших при ней. В том числе было установлено, что окончательное решение расстрелять Федерико было принято губернатором Гранады Хосе Вальдесом Гусманом , с началом Гражданской войны поддержавшего мятежников-франкистов. Несмотря на то, что поэт был, как говорил Сальвадор Дали, «самым аполитичным человеком в мире», он не скрывал своих республиканских убеждений, что и стало причиной появления множества политических врагов.Гарсиа Лорка действительно нередко выступал в своих стихах в защиту народа и называл себя «братом всех людей», но в то же время он стремился не занимать той или иной стороны в войне. Он даже имел друзей в среде своих политических противников, но они, увы, не смогли повлиять на его судьбу. Поэт погиб в возрасте 38 лет.
Известный польский писатель и педагог погиб в ходе Второй мировой войны в концентрационном лагере Треблинка вместе с 200 воспитанниками детского дома, директором которого он являлся.
Януш Корчак. Фото: Public Domain
Через несколько месяцев после оккупации немцами Варшавы в 1939 году «Дом сирот» Корчака был перемещён в Варшавское гетто. Писатель ещё в начале своего профессионального пути заявил, что не будет заводить собственную семью и полностью посвятит себя работе с сиротами, поэтому в сложившихся условиях он, 62-летний воспитатель, ещё больше о них заботился: ежедневно отправлялся на поиски пищи и лекарств для своих подопечных, успокаивал их и одновременно готовил к самым страшным испытаниям судьбы. Вместе с детьми он поставил индийскую пьесу, основная идея которой заключалась в вечном, непрерывном круговороте рождения и смерти. Так Корчак пытался избавить сирот от страха смерти и внушить им, что за ней обязательно начнётся новая жизнь.
Спустя месяц поступило распоряжение о депортации «Дома сирот» в Треблинку — один из самых жестоких лагерей смерти, который по количеству жертв почти равен Освенциму. 5 августа 1942 года всех детей во главе с воспитателем построили в колонны и отправили на вокзал для переправки в лагерь: никто из ребят не плакал, не сопротивлялся и не пытался убежать.
Один из немецких офицеров узнал, что предводителем этого «марша смерти» (как его окрестили очевидцы) был Януш Корчак, и поинтересовался, не он ли является автором детской книги «Банкротство маленького Джека». Получив утвердительный ответ, немец предложил писателю остаться. «Предать детей и пустить их умирать одних — это значило бы как-то уступить злодейству», — ответил педагог и отказался разделяться со своими воспитанниками.
Предположительно на следующий день Януш Корчак вместе с сиротами погиб в газовой камере.
Во время Второй мировой войны в берлинской тюрьме Плётцензее был казнён чехословацкий журналист и писатель . Находясь в заключении и подвергаясь страшным пыткам, он написал книгу о том, что ему пришлось пережить.
Фучик был убеждённым противником фашистской идеологии, и большинство его работ 1930-1940-х годов были посвящены именно теме борьбы с идеями этого политического движения и призывали давать отпор немецким захватчикам.
Юлиус Фучик. Фото: Commons.wikimedia.org
С началом Второй мировой войны и оккупации Чехословакии писатель стал активным участником движения Сопротивления, целью которого являлось противоборство оккупационным властям. Позднее он стал одним из организаторов подпольного Центрального Комитета Коммунистической партии Чехословакии (ЦК КПЧ) и руководил её подпольными изданиями, распространяя в них свои обращения к чешскому народу. Есть мнение, что писатель работал на разведку СССР и якобы ежедневно выходил на радиосвязь с Москвой, передавая важные разведывательные сведения.
В апреле 1942 года Юлиус Фучик был арестован гестапо на тайной встрече с товарищами и отправлен в пражскую тюрьму Панкрац. За проведённые в ней почти полтора года он написал свою известную книгу «Репортаж с петлёй на шее». В этом ему помогали двое надзирателей: они тайно передавали карандаши и бумагу, а потом, рискуя жизнью, выносили исписанные листки и прятали их у разных людей. После освобождения из концентрационного лагеря жене журналиста Густине Фучиковой, которой он сумел сообщить о своей рукописи, удалось собрать пронумерованные рукой Юлиуса страницы в книгу и издать в октябре 1945 года.
8 сентября 1943 года смертный приговор по делу «крупного коммунистического преступника» Юлиуса Фучика был приведён в исполнение. Впоследствии этот день стал Международным днём солидарности журналистов, корреспондентов и репортёров.Антуан де Сент-Экзюпери
31 июля 1944 года известный французский писатель и профессиональный лётчик Антуан де Сент-Экзюпери отправился в разведывательный полёт и не вернулся. И только в 2008 году стали известны детали его гибели.
После объявления Францией войны Германии в 1939 году Экзюпери был мобилизован в армию и признан годным для службы на земле. Пилот по призванию, он принял решение добиваться назначения в авиационную разведгруппу, несмотря на уговоры своих друзей отказаться от рискованного намерения. «Я обязан участвовать в этой войне. Всё, что я люблю, — под угрозой», — настаивал он.
Спустя год, с началом оккупации Франции, писатель эмигрировал в США, но в 1943 году снова вернулся в свою авиагруппу и получил разрешение на разведывательные полёты с аэрофотосъёмкой. В один из таких полётов с острова Корсика лётчик не вернулся на базу и был объявлен пропавшим без вести. Существовало мнение, что самолёт разбился в Альпах.
В 1998 году, более чем через 50 лет, марсельский рыбак в водорослях среди пойманной рыбы обнаружил необычный металлический браслет. На нём была следующая надпись: «Antoinе Saint-Exupery (Consuelo) — c/o Reynal & Hitchcock, 386, 4th Ave. NYC USA» (имя писателя, его жены и адрес американского издательства, опубликовавшего «Маленького принца»). Ещё через два года профессиональный ныряльщик заметил на 70-метровой глубине Средиземного моря останки самолёта, на котором, как было позднее установлено, писатель и совершил свой последний полёт.
А всего восемь лет назад 88-летний немецкий лётчик-ветеран заявил, что именно он сбил самолёт, которым управлял Антуан де Сент-Экзюпери: «Сначала я его преследовал, потом сказал себе: если ты будешь уклоняться от боя, я тебя собью. Я выстрелил, задел его, самолёт рухнул. Прямо в воду. Пилота я не видел. Только потом я узнал, что это был Сент-Экзюпери». Но в то же время исследователи отмечают, что в архивах германских ВВС такой победы не числится, а сам сбитый самолёт не имел никаких следов обстрела. Поэтому причины придерживаться иной версии гибели писателя, к примеру крушения самолёта из-за неисправности, всё же существуют.Разработка представляет собой готовый сценарий с текстами стихов и презентацией, содержащей портреты и краткие биографические сведения о не вернувшихся с войны поэтах:М. Кульчицком, Е. Березницком, В. Занадворове, Н. Майорове, Б. Котове, В. Багрицком, Б. Богаткове, Г. Суворове, Д. Вакарове, И. Уткине и др.
Скачать:
Предварительный просмотр:
Литературная композиция «По дорогам памяти и славы»
Слайд 1.
(вступительное слово)
А. Екимцев ПОЭТЫ
Где-то под лучистым обелиском,
От Москвы за тридевять земель,
Спит гвардеец Всеволод Багрицкий,
Завернувшись в серую шинель.
Где-то под березою прохладной,
Что мерцает в лунном далеке,
Спит гвардеец Николай Отрада
С записною книжкою в руке.
И под шорох ветерка морского,
Что зарей июльскою согрет,
Спит без пробужденья Павел Коган
Вот уж ровно девятнадцать лет.
И в руке поэта и солдата
Так вот и осталась на века
Самая последняя граната —
Самая последняя строка.
Спят поэты — вечные мальчишки!
Им бы завтра на рассвете встать,
Чтобы к запоздавшим первым книжкам
Предисловия кровью написать!
Ведущий 1
Священна память о павших….
Но как мало мы знаем о людях, сражавшихся с фашистами и павших в борьбе за свободу и независимость нашей Родины.
Знаем ли мы, помним ли мы о поэтах, талант которых убила фашистская пуля?..
Ведущий 2
Имена... Имена... Имена... Все молодые, талантливые, жадные до жизни, преданные Родине и поэзии. К сожалению, рано ушедшие и поэтому малоизвестные, не вошедшие в школьные хрестоматии…Ведь что ни фамилия, что ни строчка - то молодая, оборванная войной жизнь. Молодые на войне и молодые о войне. Эта тема стала главной в творчестве многих писателей и поэтов.
Давид Самойлов писал:
Слайд 2.
Ведущий 1
Как это было! Как совпало -
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось…
Ведущий 2
Сороковые, роковые.
Свинцовые, пороховые…
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!
Слайд 3.
Ведущий 1
Ведущий 2
Война унесла почти 27 млн. жизней советских людей.
Ведущий 1
1215 писателей ушли воевать с врагом.
Ведущий 2
Более 400 из них отдали свою жизнь за освобождение Родины.
Слайд 4.
Ведущий 1
Из студенческой аудитории шагнул на фронт поэт Николай Отрада . «Историю пересдам, когда вернусь, а сам пойду делать историю…»,- сказал он и на следующий день ушёл добровольцем на войну с белофиннами. В 1940 году, окружённый врагами, которые кричали ему: «Москва, сдавайся!», Николай воскликнул: «Москва не сдаётся!..» и бросился в атаку.
Ведущий 2
Взвод прорвался, а молодой поэт остался лежать на снегу. Это был первый убитый еще накануне Великой Отечественной поэт. Юноша, который мечтал «мир облететь без посадки!..». Мечтал ли он славе, о подвигах или, тем более, о посмертной славе? Нет, конечно же. Это было порывом души, стремлением отдать всё, что только возможно, во имя свободы и независимости Родины.
Слайд 5.
Чтец 1
Мир
Он такой,
Что не опишешь сразу,
Потому что сразу не поймешь!
Дождь идет...
Мы говорим: ни разу
Не был этим летом сильный дождь.
Стоит только далям озариться -
Вспоминаем
Молодость свою.
Утром
Заиграют шумно птицы...
Говорим: по-новому поют.
Всё:
Мои поля,
Долины, чащи,
Солнца небывалые лучи -
Это мир,
Зеленый и журчащий,
Пахнущий цветами и речистый.
Он живет
В листве густых акаций,
В птичьем свисте,
В говоре ручья.
Только нам
Нельзя в нем забываться
Так,
Чтоб ничего не различать.
Чтоб цвела земля во всей красе,
Чтобы жизнь цвела,
Гудела лавой,
Старое сметая на пути.
Ну, а что касается до славы -
Слава не замедлит к нам прийти.
1939
Ведущий 1
Сквозь десятилетия пробираются к нам поэты, погибшие в годы Великой Отечественной Войны. Навеки они останутся девятнадцатилетними и двадцатилетними: Мусса Джалиль, Павел Коган, Михаил Кульчицкий, Николай Майоров, Уткин, Всеволод Багрицкий. Они оставили после себя стихотворный рассказ о своем поколении, о своем времени:
Слайд 6.
Чтец 2
Есть в наших днях такая точность,
Что мальчики иных веков,
Наверно, будут плакать ночью
О времени большевиков.
И будут жаловаться милым,
Что не родились в те года,
Когда звенела и дымилась,
На берег рухнувши, вода.
Они нас выдумают снова -
Сажень косая, твердый шаг -
И верную найдут основу,
Но не сумеют так дышать,
Как мы дышали, как дружили,
Как жили мы, как впопыхах
Плохие песни мы сложили
О поразительных делах.
Мы были всякими, любыми,
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучаясь, горячась.
Мы были всякими. Но, мучась,
Мы понимали: в наши дни
Нам выпала такая участь,
Что пусть завидуют они.
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
И все-таки пробьемся мы!
Но людям Родины единой,
Едва ли им дано понять,
Какая иногда рутина
Вела нас жить и умирать.
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я - патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю,
Я верю, что нигде на свете
Второй такой не отыскать,
Чтоб так пахнуло на рассвете,
Чтоб дымный ветер на песках...
И где еще найдешь такие
Березы, как в моем краю!
Я б сдох как пес от ностальгии
В любом кокосовом раю.
Но мы еще дойдем до Ганга,
Но мы еще умрем в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
1940-1941
Ведущий 2
Так писал о своем поколении Павел Коган. За время своей короткой жизни он не увидел в печати ни одного стихотворения подписанного его именем. Стихи поэта хранились в памяти друзей по жизни, по поэзии
Романтик - поэт предчувствовал и знал, что мы, сегодняшние, будем сравнивать себя с ними.
Ведущий 2
Погиб Павел Коган в страдные дни сорок второго под Новороссийском, возглавляя поиск разведчиков. В полный рост он пошел под пули, так же как шел по жизни. Остались стихи к известной песне “Бригантина”: “Надоело говорить и спорить, и любить усталые глаза…”
Слайд 7.
(Звучит песня «Бригантина»)
Слайд 8.
Ведущий 1
А вот как сказал о своем поколении другой поэт-боец Михаил Кульчицкий :
Мы - мечтатели. Про глаза - озера.
Неповторимые мальчишеские бредни.
Мы последние с тобою фантазеры
До тоски, до берега, до смерти.
Ведущий 2
Кульчицкий учился в Харьковском университете и в Московском литературном институте. Жил в общежитии, постоянно подрабатывал, а единственным видом имущества была толстая бухгалтерская книга, куда Михаил Кульчицкий записывал стихи. В декабре сорок второго, окончив военное училище, он уезжает на фронт, где пишет стихотворение - признание о трудной работе на войне.
Ведущий 1
С первых дней Великой Отечественной войны Кульчицкий был в армии. В декабре 1942 года он окончил пулеметно-минометное училище, в звании младшего лейтенанта отбыл на фронт. Он погиб под Сталинградом в январе 1943 года “Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!” - обращается поэт к таким же молодым, мало что знавшим о войне:
Слайд 9.
Чтец 3
Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!
Что? Пули в каску безопасней капель?
И всадники проносятся со свистом
вертящихся пропеллерами сабель.
Я раньше думал: "лейтенант"
звучит вот так: "Налейте нам!"
И, зная топографию,
он топает по гравию.
Война - совсем не фейерверк,
а просто - трудная работа,
когда,
Черна от пота,
Вверх
скользит по пахоте пехота.
Марш!
И глина в чавкающем топоте
До мозга костей промерзших ног
Наворачивается на чeботы
Весом хлеба в месячный паек.
На бойцах и пуговицы вроде
Чешуи тяжелых орденов.
Не до ордена.
Была бы Родина
с ежедневными Бородино.
Слайд 10.
Ведущий 2
Евгений Николаевич Березницкий родился в 1909 г. Писал детские и лирические стихи. Выпустил в Новосибирском книжном издательстве детскую книжку в стихах «Похождения храброго ерша» и сборник лирических стихотворений «На Оби». В начале Великой Отечественной войны ушел на фронт добровольцем. Осенью 1941 г. .погиб в боях на Ельнинском направлении.
Чтец 4
За честь Родины
За каждый колос, опавший
С твоих, отчизна полей;
За каждый волос, упавший
С головок наших детей;
За стон от боли жестокой,
Слетающий с братских губ,
Отплатим мы око за око,
Отплатим мы зуб за зуб.
Не быть рабыней отчизне,
И нам рабами не жить!
За счастье свободной жизни
Не жалко голов сложить!
Отсюда наше бесстрастье,
Начало свое берет.
Священна ненависть наша,
Расплаты большой черед!
Нет краше, страна родная,
Счастья тебе служить,
Идем мы, смерть презирая,
Не умирать, а жить!
Слайд 11.
Ведущий 1
Владислав Занадворов не дожил до Победы - он погиб в 1942 году в битве на Волге. А родился он на берегах Камы, в Перми. Учился, работал геологом, успел побывать в экспедициях на Кольском полуострове, на Крайнем Севере, за Полярным кругом, в Казахстане.
Ведущий 2
До начала Великой Отечественной войны он уже был автором двух книжек - повести “Медная гора” и сборника стихов “Простор”. В годы войны он был призван в армию и отправлен на Сталинградский фронт, где и погиб 28 ноября 1942 года. Похоронен в братской могиле в станице Чернышевской.
Чтец 5
Память
Когда и в жилах стынет кровь,
Я грелся памятью одной.
Твоя незримая любовь
Всегда была со мной.
В сырой тоске окопных дней,
В палящем, огненном аду
Я клялся памятью моей,
Что я назад приду.
Хотя б на сломанных ногах,
На четвереньках приползу.
Я в окровавленных руках
Свою любовь несу.
Как бьется сердце горячо,
Летя стремительно на бой!
Я чувствую твое плечо,
Как будто ты со мной.
Пусть сомневается другой,
А я скажу в последний час,
Что в мире силы нет такой,
Чтоб разлучила нас!
Слайд 12.
Ведущий 1
Один из наиболее самобытных поэтов предвоенного поколения Николай Майоров. Ему не приходилось искать себя и свою тему. Его поэтический мир с самого начала был редко очерчен. Майоров увидел, как бы со стороны самого себя и поколение, к которому принадлежал. До войны поэт учился на историческом факультете МГУ и одновременно посещал занятия литературного института.
Ведущий 2
Осенью сорок первого ушел добровольцем на фронт и погиб как и его собратья по перу. Оборвались молодые жизни полные планов, мечтаний. Остались только поэтические строчки как обращение к тем, ради кого они отдали свои жизни:
Чтец 6
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете как миф
О людях, что ушли не долюбив,
Не докурив последней папиросы.
Когда б не бой, не вечные исканья
Крутых путей к последней высоте,
Мы б сохранились в бронзовых ваяньях,
В столбцах газет, в набросках на холсте.
Мир, как окно, для воздуха распахнут,
Он нами пройден, пройден до конца,
И хорошо, что руки наши пахнут
Угрюмой песней верного свинца.
И как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово "Человек"!
Ведущий 1
Литературное наследство Майорова - это сто страниц, три тысячи машинописных строк. Он очень рано осознал себя поэтом своего поколения - глашатаем того предвоенного поколения, которое приходило к внутренней зрелости в конце 30-х годов.
Он умер, как сам предсказал: в бою.
Ведущий 2
Доброволец-разведчик погиб, не докурив последней папиросы, не дописав последнего стихотворения, не долюбив, не дождавшись книги своих стихов, не окончив университета, не доучившись в Литературном институте, не раскрыв всех возможностей. Все в его жизни осталось незавершенным...
Слайд 13.
Ведущий 1
Погиб на войне поэт Борис Котов . В 1942 г. добровольцем ушёл на фронт, вопреки решению врачебной комиссии, признавшей его непригодным к военной службе. Писал стихи на поле боя.
Ведущий 2
Борис Котов посмертно в 1944 г. удостоен звания Героя Советского Союза и награждён орденом Ленина, медалью.
Чтец 7
Полмига
Нет, не до седин, не до славы
Я век свой хотел бы продлить.
Мне б только до той вон канавы
Полмига, полшага прожить.
Прижаться к земле - и в лазури
Июльского ясного дня
Увидеть оскал амбразуры
И острые вспышки огня.
Мне б только вот эту гранату,
Злорадно поставив на взвод,
Всадить её, врезать, как надо,
В четырежды проклятый дзот.
Чтоб стало в нём пусто и тихо,
Чтоб пылью осел он в траву!
Прожить бы мне эти полмига,
А там я сто лет проживу.
Слайд 14.
Ведущий 1
Под Ленинградом навеки остался Всеволод Багрицкий . Писать стихи начал в раннем детстве. С первых дней войны В.Багрицкий рвался на фронт. Его стихи входили во все антологии столь любимого советским литературоведением жанра "поэты, павшие на Великой Отечественной войне". В.Багрицкий погиб 26 февраля 1942 года.
Чтец
Самое страшное в мире -
Это быть успокоенным.
Славлю Котовского разум,
Который за час перед казнью
Тело свое граненое
Японской гимнастикой мучил.
Самое страшное в мире -
Это быть успокоенным.
Славлю мальчишек смелых,
Которые в чужом городе
Пишут поэмы под утро,
Запивая водой ломозубой,
Закусывая синим дымом.
Самое страшное в мире -
Это быть успокоенным.
Славлю солдат революции,
Мечтающих над строфою,
Распиливающих деревья,
Падающих на пулемет!
Чтец
Мне противно жить не раздеваясь ,
На гнилой соломе спать.
И, замерзшим нищим подавая,
Надоевший голод забывать.
Коченея, прятаться от ветра,
Вспоминать погибших имена,
Из дому не получать ответа,
Барахло на черный хлеб менять.
Путать планы, числа и пути,
Ликовать, что жил на свете меньше
Двадцати.
1941
Слайд 15.
Ведущий 2
Борис Богатков предпочитает добровольно уйти в пехоту, сразу на фронт. Но не успел как следует повоевать, не успел по-настоящему схватиться с врагом, и вот тяжелая контузия и госпиталь.
Ведущий 1
Его оружием стали перо и карандаш, а его поэтический дар звал народ к труду и борьбе. Ночи напролёт просиживал Борис в своей скромной комнатенке, выводя в тетради строчки новых стихов и злых частушек, клеймивших фашистское зверьё.
Так, прожив на свете чуть более двадцати лет, под Смоленском погиб сибирский поэт Борис Андреевич Богатков.
Слайд 16.
Чтец (
У эшелона обнимемся.
Искренняя и большая
Солнечные глаза твои
Вдруг затуманит грусть.
До ноготков любимые,
Знакомые руки сжимая,
Повторю на прощанье:
"Милая, я вернусь.
Я должен вернуться, но если.
Если случится такое,
Что не видать мне больше
Суровой родной страны,-
Одна к тебе просьба, подруга
Сердце свое простое
Отдай ты честному парню,
Вернувшемуся с войны".
1942
Слайд 17.
Ведущий 2
Георгий Кузьмич Суворов родился в 1919 г. в Хакасии. Закончил семилетку и педучилище в Абакане, учился в Красноярском пединституте. В 1939 г. был призван в ряды Красной Армии. С начала Великой Отечественной войны- на фронте. Служил в прославленной панфиловской дивизии. В бою под Ельней был ранен.
Ведущий 1
После госпиталя, весной 1942 г., попал на Ленинградский фронт, а с конца 1943 г. командовал взводом бронебойщиков. Стихи начал писать еще в педучилище. Печатался в красноярских газетах, а с начала войны - в журналах «Звезда» и «Ленинград». Погиб в дни наступления войск Ленинградского фронта, при форсировании реки Нарвы, 13 февраля 1944 г. в звании гвардии лейтенанта.
Чтец Еще утрами черный дым клубится
Над развороченным твоим жильем.
И падает обугленная птица,
Настигнутая бешеным огнем.
Еще ночами белыми нам снятся,
Как вестники потерянной любви,
Живые горы голубых акаций
И в них восторженные соловьи.
Еще война. Но мы упрямо верим,
Что будет день - мы выпьем боль до дна.
Широкий мир нам вновь раскроет двери,
С рассветом новым встанет тишина.
Последний враг. Последний меткий выстрел.
И первый проблеск утра, как стекло.
Мой милый друг, а все-таки как быстро,
Как быстро наше время протекло!
В воспоминаньях мы тужить не будем,
Зачем туманить грустью ясность дней.
Свой добрый век мы прожили как люди -
И для людей...
Ведущий 2
Когда началась война, Суворов оказался на Ленинградском фронте. Книжка стихов Георгия Суворова “Слово солдата” была подписана к печати через несколько месяцев после его гибели. Погиб Георгий Суворов 13 февраля 1944 года
Слайд 18.
Ведущий 1
Окрыляющая, романтическая в своей идеальности красота России по-своему передана в лирике военных лет Иосифа Уткина . “Его стихи, написанные в годы войны, пожалуй, самые сильные в его поэтическом наследстве”,- отмечает в своих воспоминаниях Е. Долматовский.
Ведущий 2
Иосиф Уткин погиб 13 ноября 1944 года в авиакатастрофе, возвращаясь в Москву с фронта. Полгода он не дожил до Победы… Летом того же года, перед гибелью, у него вышел сборник стихов “О Родине. О дружбе. О любви”.
Чтец
Петлицы
Не могли бы вы, сестрица,
Командиру услужить?
Не могли бы вы петлицы
На шинель мою нашить?
Может быть, вдали, в разлуке,
Невзначай взглянув на них,
Я с волненьем вспомню руки,
Нашивавшие мне их.
Сердцу станет так приятно!
А когда война пройдет,
А когда меня обратно
К вам победа приведет,
Может быть, тогда, сестрица,
Уцелевшие в огне
Эти скромные петлицы
Вам напомнят обо мне...
1941
Слайд 19.
Чтец
ТЫ ПИШЕШЬ ПИСЬМО МНЕ
На улице полночь. Свет догорает.
Высокие звезды видны.
Ты пишешь письмо мне, моя дорогая,
В пылающий адрес войны.
Как долго ты пишешь его, дорогая,
Окончишь и примешься вновь.
Зато я уверен: к переднему краю
Прорвется такая любовь!
Давно мы из дома. Огни наших комнат
За дымом войны не видны.
Но тот, кого любят,
Но тот, кого помнят,
Как дома - и в дыме войны!
Теплее на фронте от ласковых писем.
Читая, за каждой строкой
Любимую видишь
И родину слышишь,
Мы скоро вернемся. Я знаю. Я верю.
И время такое придет:
Останутся грусть и разлука за дверью
И в дом только радость войдет.
И как-нибудь вечером вместе с тобою,
К плечу прижимаясь плечом,
Мы сядем и письма, как летопись боя,
Как хронику чувств, перечтем.
1943
Слайд 20.
Ведущий 1
Дмитрий Вакаров прожил всего двадцать пять лет. Его жизнь была короткой, но яркой.
Родился Вакаров в 1920 году в Закарпатье в семье крестьянина. Детские и юношеские годы будущий поэт провел в нищете. Он рано начал задумываться над причинами тяжелой жизни простых людей. Поступив осенью 1941 года на филологический факультет Будапештского университета, Дмитрий Вакаров установил связь с антифашистским подпольем.
Ведущий 2
А в 1944 году его арестовали фашисты и бросили в фашистский концлагерь Дахау. В тюремных застенках поэта подвергали жестоким пыткам. Но ничто не сломило его воли. Мужественно перенося мучения, Вакаров создавал боевые, оптимистические стихи. Полные любви к родному народу и веры в светлое будущее, их нельзя читать без волнения. В каждой строке, в каждом слове бьется горячее сердце патриота, мужественного борца за свободу и счастье родины.
Чтец
НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ
К Москве он отчаянно рвется,
Победа все снится ему.
Забыл он, что Русь не сдается
В боях
Никогда
Никому!
Идет он на праздник кровавый,
Позор его ждет впереди.
В России не встретит он славы
Такого
Не будет,
Не жди!
В безумном и диком порыве
Скрежещет зубами палач;
Доносятся звуки надрыва —
И стоны,
И вопли,
И плач.
Забыл он судьбу Бонапарта,
Не знает он русский народ,
И в пьяном, кошмарном азарте
Полки он
На гибель
Ведет.
Он встретит героев с "Авроры",
Героев без страха, без слез.
Ждет гадов на русских просторах
Лишь ненависть,
Штык
И мороз.
Победу в Москве он не встретит,
Ни ключ от кремлевских дверей.
Русь гордо на вызов ответит:
Бей подлых,
Незваных
Гостей!
На битву встают миллионы,
С сугроба идут на сугроб.
Найдут на Руси все тевтоны
И смерть,
И могилу,
И гроб.
Слайд 21.
Ведущий 1
И это далеко не все поэты, которые не вернулись из боя. Жизнь их оборвалась на самом начале их творческого пути. Конечно, уход из жизни любого человека - это всегда потеря, но уход из жизни поэта - это гибель целой поэтической Вселенной, особого мира, созданного им и уходящего вместе с ним...
Ведущий 2
Они вечно будут жить в сердцах и в памяти. Слава воинам - поэтам, отдавшим свои жизни ради мира на земле.
Слайд 22.
Ведущий 1
Короткий гром — глухой обвал,
Рожденье света и озона,
Далеких молний карнавал
Над четко черным горизонтом,
Ведущий 2
Родиться, вспыхнуть, ослепить,
Исчезнуть, не дождясь рассвета.
Так гаснут молнии в степи,
Так гибнут звезды и поэты.
Слайд 23.
Ведущий 1
И всё ж, поэт не может умереть!
И не умрет народ, рождающий поэтов!
Воспрянет разум, чтобы обогреть
Ведущий 2
Исчезнет зло и ненависть в крови
И если жертвовать собою и придется
Погибнуть - то духовно, от любви!
Литература:
- Бессмертие. Стихи советских поэтов, погибших на фронтах Великой Отечественной Войны, 1941-1945. Москва, "Прогресс", 1978.
- Борис Александрович Котов: (К 80-летию со дня рождения) // Тамб. даты. 1989 год.: рек. библиогр. указ. - Тамбов, 1988. - С. 26-27.
- Коган Павел. Кульчицкий Михаил. Майоров Николай. Отрада Николай. Сквозь время.// В.А.Швейцер .М., Сов.писатель, 1964. - 216 с.
- Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне: Академический проект, 2005. - 576 с.
Поэты, погибшие на Великой Отечественной войне, были в чести и моде в 1960-е годы. Их имена были высечены на мемориальной доске в ЦДЛ, их стихи читали там 9 мая… И это было не только официальное признание. Собиратель и хранитель андеграунда Константин Кузьминский писал: «Символом нашего времени стало поколение погибших. Коган, Всеволод Багрицкий, Михаил Кульчицкий, Николай Отрада - три выпуска Литинститута погибло в первые два месяца войны».
Но чужая слава (пусть и мёртвых!) для кого-то невыносима. И вот уже Станислав Куняев громит поэтов, объединённых им в «ифлийское братство», - Павла Когана, Михаила Кульчинского, Всеволода Багрицкого, Николая Майорова, Николая Отраду... Он громит их за книжность и за романтику, за максимализм и за интернационализм, за легкомысленное отношение к смерти и за расчёты на коммунизм «с существенным эпитетом «военный» .
И как-то так выходит у Куняева, что эти «ифлийцы» не то чтобы все евреи, во всяком случае не из крестьян. А стало быть, не ведая любви к «малой родине», далеки от народного представления о войне. Правда, «еврейский вопрос» открыто не обозначается, но читатели, осведомлённые в литературных «партиях», всё понимают. К тому же только что опубликовано стихотворение Бориса Слуцкого: «Евреи - люди лихие, / Они солдаты плохие: / Иван воюет в окопе, / Абрам торгует в рабкопе...» («Новый мир», 1987, № 10) - ответ на выпады в духе Куняева.
Однако никаких евреев, когда эти поэты жили и творили, в Советском Союзе не было. Евреи были русскими - и по самоощущению, и по отношению к ним. Лишь много позже Александр Галич сделает из Павла Когана еврея - в «Реквиеме по неубитым» (1967), о Шестидневной войне. Там он клеймит «красавчика, фашистского выкормыша» - президента Египта Насера, незаслуженно увенчанного звездой Героя Советского Союза: «Должно быть, с Павликом Коганом / Бежал ты в атаку вместе, / И рядом с тобой под Выборгом / Убит был Арон Копштейн...»
Работа в степени романтики
«Книжный романтизм» действительно присутствовал в их «картине мира». Впрочем, если держать за книжного романтика Николая Гумилёва, чью поэзию боготворил Коган (см. его стихотворение «Поэту», 1937). В стихах Гумилёва стоит искать и истоки знаменитой «Бригантины» (эту песню Коган вместе с Георгием Лепским сочинил в том же 1937-м) - и флибустьеры, и авантюристы, и прочая романтика.
Это потом романтику низведут до агитации и пропаганды. А тогда она воспринималась всерьёз. «Романтика - это будущая война, где победим мы» , - говорил их сверстник критик Михаил Молочко, погибший в 1940-м в снегах Карелии. «Работа в степени романтики - вот что такое коммунизм!» - гениально точно определил Михаил Кульчицкий.
Счастье Багрицкого, что он умер в 1934-м, а то посадили бы, как посадили в 1937-м его вдову, Лидию Суок (она мужественно протестовала против ареста поэта Владимира Нарбута). Или же - более вероятный вариант - совсем бы скурвился (как, например, Николай Тихонов).
Александр Галич, писавший в те же годы советско-романтические пьесы, очнётся спустя два десятилетия: его «Прощание с гитарой» (1964-1966) - запоздалое расставание с иллюзиями молодости: «Романтика, романтика / Небесных колеров! / Нехитрая грамматика / Небитых школяров» . Но друзья его, «небитые школяры» , оплатили романтику собственной гибелью, и это чего-то стоит, наверное...
К стихотворству молодые поэты относились очень серьёзно. Насаждаемый тогда, как картошка, соцреализм раздражал их безмерно. «Искусство движется теперь горизонтально. Это горько» (Коган). «Стихи писать сейчас надо такие: «Вперёд! Ура! Красная заря!!!» Я таких писать не умею, видит Бог» (Кульчицкий). Их эстетические установки вступали в спор и с пастернаковским «и тут кончается искусство, и дышит почва и судьба» . «Здесь начинается искусство, и здесь кончаются слова» , - с нажимом поправлял Коган.
Кульчицкий проигрывал вариант выбора - между стихами и коммунизмом:
Но если бы
кто-нибудь мне сказал:
сожги стихи -
коммунизм начнётся, -
я б только терцию
промолчал...
А потом взял бы
и написал -
тако-о-ое...
- Самое такое (1941)
Их прямыми наставниками в поэзии были конструктивисты - Илья Сельвинский, Владимир Луговской, Эдуард Багрицкий и, разумеется, Илья Эренбург. Пожалуй, конструктивизм, с его целями «локальной семантики», кое-чему научил их в области поэтической техники. Конструктивисты, эти «советские западники», были верными слугами режима. Но, как бы в компенсацию, культивировали сложные, рафинированные формы поэзии. Молодые поэты хорошо усвоили уроки конструктивистов - прежде всего «грузификацию слова», то есть коротко, сжато, в малом - многое, в точке - всё.
Нам лечь, где лечь,
И там не встать, где лечь.
Задохнувшись «Интернационалом»,
Упасть лицом на высохшие травы
И уж не встать, и не попасть в анналы,
И даже мёртвым славы не сыскать.
- Павел Коган, 1941
Лихая удаль, красота резкого (хулиганского) жеста плюс энергетическая сила пассионариев, идущих вперёд «даже вопреки инстинкту самосохранения» (Лев Гумилёв), определяли это поколение:
Как окурки, мы затопчем это,
Мы, лобастые мальчики
невиданной революции.
В десять - мечтатели,
В четырнадцать - поэты и урки,
В двадцать пять -
внесённые в смертные реляции.
Моё поколение -
это зубы сожми и работай,
Моё поколение -
это пули прими и рухни.
- Павел Коган, 1940
Знаменитая «Гроза» Павла Когана оканчивалась строками: «Я с детства не любил овал, / я с детства угол рисовал» (1936). Его младший собрат Наум Коржавин ревниво ответит в 1944-м уже два года как погибшему Когану: «Меня, как видно, Бог не звал. / И вкусом не снабдил утончённым. / Я с детства полюбил овал / за то, что он такой законченный» ... По этим двум вариациям на одну тему видно, чем пассионарий отличается от всех остальных.
Самым притягательным источником исторической эстетики для них была Гражданская война: с её бесшабашностью, каким-то диким размахом, отчаянием и гибельной красотой стоицизма. Щорс, Котовский стали их героями:
...Славлю Котовского разум,
Который за час перед казнью
Тело своё гранёное
Японской гимнастикой мучил.
- Михаил Кульчицкий, 1939
Обаяние Гражданской войны продержалось достаточно долго, и даже «Сентиментальный марш» Булата Окуджавы (1957) не был ещё его последним излётом.
Темень. Глухо. Темень
И менее всего эти мальчики походили на плакатных квадратных «хомо советикус», которых рьяно примутся клеймить в постсоветское время. Они чувствовали: эпоха явно чего-то хотела, чего-то ждала от них, но чего именно - трудно было понять. Частое состояние и слово в стихах - тревога.
В поле темень, в поле жуть -
Осень над Россией.
Поднимаюсь. Подхожу
К окнам тёмно-синим.
Темень. Глухо. Темень. Тишь.
Старая тревога.
Научи меня нести
Мужество в дороге.
Темень. Глухо...
- Павел Коган, 1937
В этом сумрачном переплясе цыганочки - вся русская тоска и вся русская метафизика. (В пандан ему, кстати, и «Ночной разговор в вагоне-ресторане» Александра Галича, 1968.)
Другое ключевое состояние и слово - «путать». Коган обращается к своей «эпохе громкой»: «Прости ж мне фрондёрства замашки, и всё, что спутал я, прости» (1937). «Мы сами, не распутавшись в началах, вершили скоротечные дела» (1937). В «Последней трети», незаконченном романе в стихах, он пишет:
Но как мы путали. Как сразу
Мы оказались за бортом.
Как мучались. Как ум за разум,
Как взгляды тысячи сортов.
Как нас несло к чужим...
Кто такие «чужие?» И что имел в виду Михаил Кульчицкий, когда признавался: «Я отшиб по звену и Ницше, и фронду» ?
Ясно, по крайней мере, одно: какое-то время они находились в онтологической зыбкости, в нервозной неопределённости. И этим отличались от предыдущего поколения. Показателен в этом смысле диалог Всеволода Багрицкого с отцом, Эдуардом Багрицким. В поэме «ТВС» (1929) в гости к мечущемуся в чахоточном жару поэту, Багрицкому-старшему, приходит его чёрт, Дзержинский, и объясняет, как жить, соответствуя веку: «Оглянешься - а вокруг враги; / Руку протянешь - и нет друзей; / Но если он скажет: «Солги» - солги. / Но если он скажет: «Убей» - убей» .
Всеволод Багрицкий пишет стихотворение «Гость» в 1938 году - его отец четыре года как умер, мать посадили (она заступилась за арестованного Владимира Нарбута). В «Госте» старший поэт (Эдуард Багрицкий) ведёт воображаемый разговор с молодым человеком (поэтом? Чекистом?). И выказывает в этом разговоре чрезвычайное беспокойство, отсутствие чётких представлений о происходящем в мире: «Какое время! Какие дни! / Нас громят или мы громим?» Вокруг по-прежнему враги, но от них лучше бежать:
Но где ни взглянешь - враги, враги.
Куда ни пойдёшь - враги.
Я сам себе говорю - беги!
Скорее беги,
Быстрее беги.
Скажите - я прав?
Павел Коган, будучи подростком, дважды сбегал из дома, чтобы посмотреть, что происходит с русской деревней. В результате этих путешествий и был написан в мае 1936 года «Монолог» - одно из самых странных и страшных стихотворений в русской поэзии ХХ века. Прежде всего - по запредельному ощущению поражения, краха:
Мы кончены. Мы отступили.
Пересчитаем раны и трофеи.
Мы пили водку, пили «ерофеич»,
Но настоящего вина не пили.
Авантюристы, мы искали подвиг,
Мечтатели, мы бредили боями,
А век велел - на выгребные ямы!
А век командовал: «В шеренгу по два!»
........................................
Я понимаю всё. И я не спорю.
Высокий век идёт высоким трактом.
Я говорю: «Да здравствует история!» -
И головою падаю под трактор.
Кажется, 17-летний мальчик если и не осознавал в полной мере (а кто осознавал?), то чуял тёмную, потаённую жизнь России. Как результат - приятие неизбежности гибели, трагический стоицизм, в основе которого евангельское: «Если пшеничное зерно, падши в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесёт много плода».
Бесприютность, экзистенциальная заброшенность, нервозность и неопределённость, когда всё не то и всё не так, привели Николая Майорова к печальной версии судьбы его поколения в истории:
Безжалостно нас время истребит.
Забудут нас. И до обиды грубо
Над нами будет кем-то вбит
Кондовый крест из тела дуба.
- Предчувствие (1939?)
Однако написанное несколько месяцами позже стихотворение «Мы» соотносится с предыдущим, как снимок с негативом.
И как бы ни давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово «Человек»!
Надвигающаяся Вторая мировая война - вопреки всему ужасу катастрофы или благодаря ему? - придала этому поколению чувство безусловной определённости, которого им так не хватало. Теперь можно было вздохнуть с облегчением и не путаясь сказать: «Есть в наших днях такая точность, / что мальчики иных веков, / наверно, будут плакать ночью / о времени большевиков…» (Павел Коган, 1940-1941).
Здесь и теперь
Прежде удивлялись тому, что поэты эти предвидели будущее - предчувствовали войну и свою смерть на ней. «На двадцать лет я младше века, но он увидит смерть мою» (Михаил Кульчицкий, 1939); «Я не знаю, у какой заставы вдруг умолкну в завтрашнем бою» (Николай Майоров, 1940); «Когда-нибудь в пятидесятых художники от мук сопреют, пока изобразят их, погибших возле речки Шпрее» (Павел Коган, 1940). Но куда удивительнее было бы, если бы молодые - призывного возраста - поэты не заметили, где и когда они живут. После революции, после Гражданской войны относительно спокойно прошёл очень короткий срок. А потом: война в Испании, озеро Хасан, Халхин-Гол, поход на Западную Украину и Западную Белоруссию. Советско-финская война.
Расхожие (либеральные) стереотипы предписывали говорить о Сталине только как о чудовище и дегенерате и считать эту карикатуру правдой. Гениальность же Твардовского в том, что он не боялся и умел быть выше предрассудков своей среды, выше расхожих представлений. Он смотрит на Сталина как человек причастный, кровно связанный со Сталиным и, стало быть, за всё отвечающий.
Страна дышала воздухом войны. ОСОАВИАХИМ, военные игры школьников, фильмы, книги, песни… «Если завтра война, если завтра в поход...» Песня из кинофильма «Александр Невский» (1938) на стихи Владимира Луговского воспринималась как прямой призыв: «За отчий дом, за русский край вставайте, люди русские!»
То было время чистого, беспримесного патриотического энтузиазма (что бы потом ни говорили о «сатанинских звёздах», о «соломенном пугале немецкого фашизма» и об отсутствии у русского мужика желания воевать). И стихи молодых поэтов звучали если не в той же тональности (регистров было больше), то о том же:
Я слушаю далёкий грохот,
Подпочвенный, неясный гуд.
Там поднимается эпоха,
И я патроны берегу.
- Павел Коган, 1937
Поступь истории стала слишком ощутимой, чтобы её не заметить. И ясно было, что рано или поздно война дойдёт до России. «Военный год стучится в двери / Моей страны…» (Михаил Кульчицкий, 1939).
Как ответить на надвигающуюся войну - они знали. Знали, что будут - вместе со страной - воевать за неё. И, конечно, в этом смысле они были государственниками. «Мальчики Державы» - так называет их Лев Аннинский .
Эту необходимость они принимали как должное не потому, что не ценили личности, не потому, что стремились раствориться в коллективном «мы». На алтарь истории и войны они несли своё «я». Их реакция на войну была реакцией пассионариев на экстремальную ситуацию:
Но мы ещё дойдём до Ганга,
Но мы ещё умрём в боях,
Чтоб от Японии до Англии
Сияла Родина моя.
- Павел Коган, 1940-1941
(Стоит отметить забавную историческую траекторию: идею вторжения в Индию в августе 1919 года продавливал предреввоенсовета Лев Троцкий. А стихи Когана наверняка стучали в сердце Владимира Жириновского, когда он говорил о своей мечте: «…чтобы русские солдаты омыли свои ноги тёплой водой Индийского океана».)
Молодым поэтам грезилась (прямо по Марксу, Ленину и Троцкому) грядущая Мировая Революция. Неизбежным вариантом будущего представлялась Земшарная Республика Советов, всесветность, когда «только советская нация будет. И только советской расы люди...» (Михаил Кульчицкий). Настоящее они воспринимали как проекцию будущего (или из будущего) и называли себя (прямо по Хлебникову) «шарземцы» .
Но притом патриотизм этих поэтов был русским. Как заклинание повторял Кульчицкий в поэме «Самое такое»: «Я очень сильно люблю Россию», «Но я продолжал любить Россию» . Россию, а не СССР, не Республику Советов. И этот русский патриотизм вступал в конфликт с будущим земшарством, всесветностью.
Но людям Родины единой,
Едва ли им дано понять,
Какая иногда рутина
Вела нас жить и умирать.
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я - патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю…
- Павел Коган, 1940-1941
Постоянно выясняемые отношения с родиной - может быть, главная тема русской поэзии. На рассматриваемом здесь отрезке времени тема эта начата Луговским: «Мне страшно назвать даже имя её - / свирепое имя родины» (1926), продолжена Коганом: «Родина моя. Звезда. Боль моя старинная» (1937) - и им же завершена.
В советские времена их ценили за то, что «эта поэзия - изнутри войны». Между тем главное они сказали до войны. Их реальный военный опыт был недолгим. Опыт этот не изменил принципиально их «картины мира» - только внёс в неё, может, и важные, но всё-таки дополнительные штрихи, уточняющие. Про то, что смерть грязна, они знали и раньше. Знали про «выгребные ямы», про «грубые обмотки», про «тухлые портянки» и про прочие изнаночные стороны бытия. Всё это они пережили до фронта. И одно из последних, а может быть, и последнее стихотворение Кульчицкого не открывало что-то новое, скорее подводило итог уже известному.
Война ж совсем не фейерверк,
А просто - трудная работа...
Их поэтический опыт - крутой замес жестокого реализма на энергии пассионариев - пришёлся кстати и Семёну Гудзенко. Он-то действительно стал поэтом только на фронте и там же написал классное стихотворение «Перед атакой» (1942):
...Сейчас наступит мой черёд.
За мной одним идёт охота.
Будь проклят сорок первый год
и вмёрзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
что я притягиваю мины.
Разрыв. И лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо...
Заканчивалось стихотворение страшной и точной подробностью, восхитившей когда-то Эренбурга: «...и выковыривал ножом из-под ногтей я кровь чужую» .
Гудзенко принадлежит и знаменитое:
Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.
Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.
На живых порыжели от крови и глины шинели,
на могилах у мёртвых расцвели голубые цветы.
- Моё поколение (1945)
«В двадцать пять - внесённые в смертные реляции…» - тут Павел Коган ошибся: он сам, Всеволод Багрицкий, Михаил Кульчицкий, Николай Майоров погибли, не дожив до этого возраста. И задолго до победы. Семён Гудзенко умер в 1953-м, как и напророчил: «Мы не от старости умрём, / От старых ран умрём… / Так разливай по кружкам ром, / Трофейный рыжий ром»
Место урока в системе: первый урок с вводной лекцией, погружение в атмосферу Великой Отечественной войны.
Цели урока:
- Познакомиться с творчеством поэтов, погибших на ВОВ;
- Создать атмосферу погружения в военное время;
- Обратить внимание на мужество и героизм поэтов;
- Помочь услышать страстные, полные любви к Родине и ненависти к врагам стихи.
Задачи:
- Образовательные:
– познакомить с поэтами, погибшими на войне, через исполнение отрывков из их произведений;
– формировать представление о войне через лирику поэтов, погибших на войне. - Развивающие:
– развивать интерес к истории своей страны;
– развивать навык выразительного чтения. - Воспитательные:
– воспитывать патриотизм;
– воспитывать культуру слушания;
– воспитать уважительное отношение к ветеранам.
Оборудование:
портреты поэтов, погибших на войне (Муссы Джалиля,
Бориса Котова, Всеволода Багрицкого, Николая Майорова, Бориса Богаткова, Михаила
Кульчицкого, Павла Когана, Георгия Суворова);
книга стихотворений “Долгое эхо войны”;
Магнитофон с песнями военных лет (ВИА “Ариэль” В.Ярушин “Тишина”, Ю.Богатиков
“На безымянной высоте”, М.Бернес “Журавли”, ВИА “Пламя” С.Березин “У деревни
Крюково”);
Рисунки детей на военную тему;
Фотография “Вечного огня”.
Форма урока: урок-концерт
Этапы урока:
- Слово учителя. Исторические сведения о событиях Великой Отечественной войны.
- Лирика поэтов, погибших на войне (Выступление учащихся, чтение стихов).
- Заключительное слово.
- Домашнее задание.
- Итог урока.
Ход урока
1. Слово учителя. Исторические сведения о войне.
(На доске портреты поэтов, погибших на войне, когда прозвучат стихи и рассказ о каждом из них, портрет с доски убирается.)
– На рассвете 22 июня 1941 года фашистская Германия, нарушив договор о ненападении, без объявления войны вторглась в пределы нашей страны. Для наших соотечественников эта война была освободительной, за свободу и независимость страны. В Великой Отечественной войне погибло более 27 миллионов советских людей, из мужчин 1923 года рождения в живых осталось лишь 3%, практически целое поколение мужчин было уничтожено войной.
В поэзии периода Великой Отечественной войны есть немало трагических страниц.
Сквозь десятилетия пробираются к нам поэты, погибшие в годы Великой Отечественной Войны. Навеки они останутся девятнадцатилетними и двадцатилетними. Их было много, не вернувшихся, они были разными по силе и природе своего поэтического дарования, по характеру, по привязанностям, по возрасту, но их навсегда объединила общность судьбы. Их "строки, пробитые пулями", остались вечно живыми, остались памятью о войне, и то, что строки эти уже никогда не будут исправлены или дописаны, налагает на них особую печать – печать вечности...
Мы сегодня вспомним поэтов, погибших на полях Великой Отечественной войны. Мы не должны забывать подвиг Муссы Джалиля, замученного в фашистских застенках. Ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Борис Котов, Герой Советского Союза, погиб при форсировании Днепра. Под Ленинградом навеки остался Всеволод Багрицкий, под Смоленском – Борис Богатков, Николай Майоров, под Сталинградом – Михаил Кульчицкий. Геройски пали Павел Коган, Георгий Суворов, Дмитрий Вакаров…
(Звучит фрагмент песни М.Бернеса “Журавли” музыка Я.Френкеля, слова Р.Гамзатова.)
(Слова песни 1, 2 куплет.)
Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.Они до сей поры с времен тех дальних
Летят и подают нам голоса.
Не потому ль так часто и печально
Мы замолкаем, глядя в небеса?
2. Лирика поэтов, погибших на войне. (Выступление учащихся, чтение стихов.)
Сегодня мы прочитаем стихи павших на войне поэтов. Поймём, как много мы потеряли! Как много они нам отдали! Вечная им ПАМЯТЬ!
(Портрет Мусы Джалиля, ученик снимает с доски, держит в руке и рассказывает об этом поэте.)
– Война, в самом пекле которой оказался Джалиль, была жестокой и беспощадной. И смерть, о которой не раз писал поэт, стояла за спиной – Муса, он затылком чувствовал ее ледяное дыхание. Побои, пытки, издевательства – все это была грубая повседневная реальность. И кровь, запекшаяся на висках, была собственной горячей кровью. Отсюда рождается ощущение подлинности поэзии Джалиля – поэзии, в которой боль, муки, тяжесть неволи направляются в светлую торжествующую песнь жизни. Ведь с ним случилось самое страшное – плен. В июле 1942 года на Волховском фронте тяжело раненный в плечо Муса Джалиль попал в руки врага. “Прости, Родина! – восклицает поэт, клянясь. – Гнев мой к врагу и любовь к Отчизне выйдут из плена вместе со мной”.
(Ученик зачитывает стихотворение “Моабитские тетради”.)
Люди кровь проливают в боях:
Сколько тысяч за сутки умрет!
Чуя запах добычи, вблизи,
Рыщут волки всю ночь напролет.
Пытки, допросы, издевательства, ожидание скорой смерти – вот на каком фоне созданы "Моабитские тетради".
Любовь к жизни, ненависть к противостоящему ей фашизму, уверенность в победе, нежные послания жене и дочери – вот их содержание. Стихотворение пронизано горечью и ненавистью. Жизнь Мусы Джалиля и оборвалась 25 января 1944 года.
(Ученик портрет Мусы Джалиля положил на стол.)
(Звучит фрагмент песни ВИА “Ариэль” В.Ярушина “Тишина”, музыка и слова Л.Гурова.)
1-й куплет песни.
Соловьи, не пойте больше песен, соловьи.
В минуту скорби пусть звучит орган.
Поёт о тех, кого сегодня нет,
Скорбит о тех, кого сегодня нет, с нами нет.
Ученик 2. (Ученик снимает с доски портрет Бориса Котова и держит в руках.)
– Погиб на войне поэт Борис Котов. В 1942 г. добровольцем ушёл на фронт, вопреки решению врачебной комиссии, признавшей его непригодным к военной службе. Писал стихи на поле боя.
(Ученик зачитывает фрагмент из стихотворения “Когда нагрянет враг”.)
Теперь иные звуки…
Но, коль нагрянет враг,
Возьму винтовку в руки
И выровняю шаг!
Эти строки стали его клятвой. Борис Котов посмертно в 1944 г. удостоен звания Героя Советского Союза и награждён орденом Ленина, медалью.
(Звучит фрагмент песни ВИА “Ариэль” В.Ярушина “Тишина”, музыка и слова Л.Гурова)
2-й куплет песни.
Этот бой, он позади уже, кpовавый бой.
Опять кого-то с нами нет уже,
Остался кто-то на чужой земле,
Остался кто-то на чужой земле, той земле…
Ученик 3. (Снимает с доски портрет Всеволода Багрицкого и держит в руках.)
– Под Ленинградом навеки остался Всеволод Багрицкий. Писать стихи начал в раннем детстве. С первых дней войны В.Багрицкий рвался на фронт. Его стихи входили во все антологии столь любимого советским литературоведением жанра "поэты, павшие на Великой Отечественной войне".
(Ученик зачитывает стихотворение “Мне противно жить…”).
Мне противно жить не раздеваясь,
На гнилой соломе спать.
И, замерзшим нищим подавая,
Надоевший голод забывать.Коченея, прятаться от ветра,
Вспоминать погибших имена,
Из дому не получать ответа,
Барахло на черный хлеб менять.
(Звучит фрагмент песни ВИА “Пламя” С.Березина “У деревни Крюково”, музыка Я.Фрадкин, слова С.Островой.)
1-й куплет:
Шел в атаку яростный сорок первый год.
У деревни Крюково погибает взвод.
Все патроны кончились, больше нет гранат.
Их в живых осталось только семеро молодых солдат.
Ученик 4.
(Ученик снимает с доски 2 портрета Бориса Богаткова и Николая Майорова и держит в руках.)
– Под Смоленском погибли – Борис Богатков и Николай Майоров. Борис Богатков предпочитает добровольно уйти в пехоту, сразу на фронт. Но не успел как следует повоевать, не успел по-настоящему схватиться с врагом, и вот тяжелая контузия и госпиталь. Его оружием стали перо и карандаш, а его поэтический дар звал наш народ к труду и борьбе. Ночи напролёт просиживал Борис в своей скромной комнатенке, выводя в тетради строчки новых стихов и злых частушек, клеймивших фашистское зверьё.
Мы вышли из заводов, пришли с полей колхозных
Новосибирской области родной.
Немало получили враги ударов грозных
От гвардии сибирской огневой!
Нас месть ведет в атаку и наш порыв неистов,
Мы все преграды превращаем в пыль,
Чем дальше мы на запад идем, громя фашистов,
Тем ближе к нам родимая Сибирь!
Так, прожив на свете чуть более двадцати лет, погиб сибирский поэт, воин-комсомолец Борис Андреевич Богатков.
(Ученик положил портрет на стол.)
Майоров Николай: его литературное наследство-это сто страниц, три тысячи
машинописных строк. Он очень рано осознал себя поэтом своего поколения –
глашатаем того предвоенного поколения, которое приходило к
внутренней зрелости в конце 30-х годов.
(Ученик зачитывает фрагмент стихотворения “Когда на сердце тяжче камня…”).
Мотаясь в этом круговорте
Вдали от дома и родни
Ходил в полшаге я от смерти,
Чтоб только выжили они.
И верил яростно и смело,
Деля цыгарку на двоих:
Неистребим
На свете белом
И русский дух и русский стих.
Он умер, как сам предсказал: в бою. Доброволец-разведчик погиб, не докурив последней папиросы, не дописав последнего стихотворения, не долюбив, не дождавшись книги своих стихов, не окончив университета, не доучившись в Литературном институте, не раскрыв всех возможностей. Все в его жизни осталось незавершенным...
(Ученик портрет Николая Майорова кладет на стол.)
(Звучит фрагмент песни ВИА “Пламя” С.Березина “У деревни Крюково”, (музыка Я.Фрадкина, слова С.Островой).)
Отпылал пожарами тот далекий год.
У деревни Крюково шел стрелковый взвод.
Отдавая почести, замерев стоят
В карауле у холма печального семеро солдат.
Ученик 5. (Ученик снял с доски портрет Михаила Кульчицкого и держит в руке.)
– Под Сталинградом погиб Михаил Кульчицкий. С первых дней Великой Отечественной войны Кульчицкий был в армии. В декабре 1942 года он окончил пулеметно-минометное училище, в звании младшего лейтенанта отбыл на фронт.
Война ж совсем не фейерверк,
А просто – трудная работа,
Когда –
Черна от пота –
Вверх скользит по пахоте пехота…
На бойцах и пуговицы вроде
Чешуи тяжёлых орденов.
Не до ордена.
Была бы Родина
С ежедневными Бородино.
Михаил Кульчицкий погиб под Сталинградом в январе 1943 года.
(Ученик кладёт портрет на стол.)
(Звучит фрагмент песни Ю.Богатикова “На безымянной высоте”, музыка В.Баснера, слова М.Матусовского.)
1-й куплет:
Горела роща под горою
И вместе с ней пылал закат
Нас оставалось только трое
Из восемнадцати ребят
Как много их друзей хороших
Лежать осталось на земле
У незнакомого поселка
На безымянной высоте
У незнакомого поселка
На безымянной высоте.
Ученик 6. (Ученик снимает с доски портрет Георгия Суворова и держит в руке.)
– Геройски пали Павел Коган, Георгий Суворов, Дмитрий Вакаров… когда началась война, и Суворов оказался на Ленинградском фронте.
Книжка стихов Георгия Суворова “Слово солдата” была подписана к печати через несколько месяцев после его гибели. Позднее она неоднократно переиздавалась и пополнялась. Стало широко известно стихотворение “Еще на зорях черный дым клубится...”.
(Ученик зачитывает это произведение.)
Еще утрами черный дым клубится
Над развороченным твоим жильем.
И падает обугленная птица,
Настигнутая бешеным огнем.
(Ученик кладёт на стол его портрет.)
Звучит песня В.Высоцкого “Братские могилы”, слова и музыка В.Высоцкого.
На братских могилах не ставят крестов,
И вдовы на них не рыдают,
К ним кто-то приносит букеты цветов,
И Вечный огонь зажигают.
Здесь раньше вставала земля на дыбы,
А нынче – гранитные плиты.
Здесь нет ни одной персональной судьбы –
Все судьбы в единую слиты.
3. Заключительное слово.
И это далеко не все поэты, которые не вернулись из боя. Жизнь их оборвалась на самом начале их творческого пути. Конечно, уход из жизни любого человека – это всегда потеря, но уход из жизни поэта – это гибель целой поэтической Вселенной, особого мира, созданного им и уходящего вместе с ним...
(Ученики возвращают портреты поэтов на доску.)
Они вечно будут жить в наших сердцах и в нашей памяти. Слава воинам – поэтам, отдавшим свои жизни ради мира на земле.
4. Домашнее задание: Выучить наизусть стихотворение других поэтов, погибших на войне, например: Бориса Лапина, Мирзы Геловани, Татул Гуряна, Павла Когана, Миколы Сурначева.
5. Итог урока. Спасибо всем, кто принимал участие в подготовке и проведении урока-концерта.
Список литературы:
- Бессмертие. Стихи советских поэтов, погибших на фронтах Великой Отечественной Войны, 1941–1945. Москва, "Прогресс", 1978.
- Борис Александрович Котов: (К 80-летию со дня рождения) // Тамб. даты. 1989 год.: рек. библиогр. указ. – Тамбов, 1988. – С. 26–27.
- Долгое эхо войны: Книга стихотворений. – Екатеринбург: Издательский дом “Сократ”, 2005. – 400 с.
- Коган Павел. Кульчицкий Михаил. Майоров Николай. Отрада Николай. Сквозь время.// В.А.Швейцер .М., Сов.писатель, 1964. – 216 с.
- Савина Е. Муса Джалиль. Красная ромашка. Казань. Татарское кн. Изд-во.1981, 545 с.
- Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне: Академический проект, 2005. – 576 с.
